ДМИТРИЙ ШОСТАКОВИЧ. ПЯТАЯ СИМФОНИЯ



История Пятой симфонии удивительна.

Сам Шостакович назвал ее «ответом советского композитора на справедливую критику партии». Но многие из тех, кто знал композитора, понимали, что это сказано в попытке подсказать критикам официальную трактовку произведения, написанного в тяжелейшее для композитора время. Вдвойне странно, что в условиях, когда Шостакович воспринимался властью не иначе, как враг, эта попытка сработала...

Непосредственно Дмитрий Шостакович не пострадал от большого террора. «Снаряды рвались рядом», были арестованы родственники композитора и его жены. В этих условиях Шостакович, находившийся под постоянным огнем официальной критики и представлявший себе будущее в самых мрачных тонах, выбрал для себя единственно возможный путь - постоянную и упорную работу.

Пятая симфония была написана им в очень короткий срок, всего за три месяца. Ее премьера состоялась 21 ноября 1937 года.

В предвкушении чего-то необычного на премьеру симфонии собрался весь высший свет тогдашнего Ленинграда. Для этих людей не были секретом отношения Шостаковича с властью, многие из них, так же, как и сам композитор, недоумевали, почему страшный террор, поразивший всю страну, до сих пор обходит его стороной. Под домокловым мечом машины террора жили тогда все, улыбавшиеся днем, многие из них, как это делал Михаил Зощенко, проводили бессонные ночи на лестничных площадках в ожидании ареста.

Эти люди, несмотря на разницу в образовании и положении, стали, вероятно, самой благодарной, самой понимающей аудиторией для новой симфонии Шостаковича. Уже первые ее ноты захватили слушателей. Музыка звучала в звенящей тишине, она потрясла тех, кто был в зале. Даже не самые подготовленные слушатели смогли расслышать в симфонии отчаянный монолог. Монолог собственного отчаяния, собственной беззащитности.

Очевидцы рассказывали, что когда музыка закончилась, многие из находящихся в зале плакали. Публика устроила композитору овацию, аплодисменты не смолкали более получаса. Они не смолкли даже тогда, когда оркестр ушел и сцена опустела.